Крещение дарует человеку свободу от тиранства дьявола, который не сможет больше против воли нашей властвовать над нами. Крещение – вхождение в новый опыт жизни – жизни с Богом. Таинство Крещения не действует автоматически, без нашей веры и любви, покаяния, без соблюдения заповедей семя вечной жизни не взойдёт, а погибнет в нас.

В случае смертной опасности и невозможности доставить к человеку православного священнослужителя, Таинство Крещения может совершить и мирянин. В таком случае любой православный христианин должен взять воду (желательно святую) и трижды возлить на крещаемого со словами: «Крещается раб Божий (имя) во имя Отца, Аминь. И Сына, Аминь. И Святаго Духа. Аминь». Если человек останется в живых, то Крещение должен довершить священнослужитель.

Таинство Миропомазания совершается обычно непосредственно после таинства Крещения, составляя с ним один богослужебный чин.

Таинство Миропомазания, как и Крещение, совершается над человеком единственный раз в жизни. В Византии и России Миропомазание совершалось второй раз исключительно над монархами при возведении на царствование.

Также совершается это таинство над лицами, присоединяющимися к Церкви из еретических обществ, как один из способов их присоединения.

В таинстве миропомазания подается Божественная благодать для нашего духовного возрастания, приобщает человека к жизни Церкви и делают возможным участие в других таинствах.

Если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день. (Ин. 6, 53-54)

Причастие (греч. евхаристия — благодарение) — Таинство, в котором верующий под видом хлеба и вина вкушает (причащается) Самого Тела и Крови Господа нашего Иисуса Христа во оставление грехов и в Жизнь Вечную.

В ранней Церкви причащение также называлось словом «кинония», (общение), т.е. общение людей с Богом и в Боге, т.е. пребывание в Его любви и благодати.

Сам Спаситель сказал: «Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в Последний день» (Евангелие от Иоанна 6:5). Этими словами Господь указал на необходимость для всех христиан теснейшего соединения с Ним в Таинстве Причастия.

В Священной Евхаристии верующим подается священное «лекарство бессмертия», как говорил священномученик Игнатий Богоносец, «противоядие, чтобы не умирать». Бог сделал человека существом материальным. Вот почему Он использует такие материальные вещи, как хлеб и вино, чтобы вложить в нас новую жизнь.

Евангелие благовествует нам слова Христа: Я пришел для того, чтобы имели жизнь и имели с избытком (Ин. 10, 10). Я есмъ путь и истина и жизнь (Ин. 14, 6).

Господь, желая приобщить нас Себе, дать нам эту «жизнь с избытком», избрал для этого не какой-нибудь мыслительно-интеллектуальный или эстетически-культурный способ, а способ наипростейший, наиестественнейший для человека — через вкушение.

Как пища входит в нас и растворяется в нас, проникает до последней клеточки нашего организма, так и Господь захотел до самой нашей последней молекулы проникнуть в нас, соединиться с нами, приобщиться нам, чтобы и мы до конца приобщились Ему.

Ум человеческий отказывается и не в силах понять страшную глубину этого действия Божия; воистину, это любовь Христова, которая превосходит всякое разумение (см. Еф. 3, 19).

игумен Пётр (Мещеринов)

Необходимо отметить, что в отдельных случаях, обычно за маловерие священника или молящихся, Господь допускает совершиться чуду — хлебу и вину стать реальными человеческими плотью и кровью (подобные случаи даже предусмотрены в священническом «Служебнике» в инструкции для священников, называемой «Известие учительное», в разделе о непредвиденных случаях).

Обычно, по прошествии некоторого времени, плоть и кровь вновь приобретают вид хлеба и вина, но известно исключение: в Италии в городе Ланчано уже много веков хранятся обладающие чудесными свойствами Плоть и Кровь, в которые преложились хлеб и вино на Божественной Литургии.

священник Александр Торик

«Причащайтесь чаще и не говорите, что недостойны. Если ты так будешь говорить, то никогда не будешь причащаться, потому что никогда не будешь достоин. Вы думаете, что на земле есть хотя бы один человек, достойный причащения Святых Таин? Никто этого не достоин, а если мы все-таки причащаемся, то лишь по особому милосердию Божию.

Не мы созданы для причастия, а причастие для нас. Именно мы, грешные, недостойные, слабые, более чем кто-либо нуждаемся в этом спасительном источнике… Я вас причащаю часто, я исхожу из того, чтобы вас приобщить ко Господу, чтобы вы почувствовали, как это хорошо – пребывать со Христом».

святой Алексий Мёчев († 1923)

Таинство Брака ведет свое начало от времен ветхозаветных. Согласно (Быт 2:18), целью брака является не столько деторождение, сколько духовно-телесное единство, взаимодополнение, взаимопомощь. Заповедь «плодитесь и размножайтесь» относится и к человеку, и к другим живым существам (Быт 1:22,28), но только человеку заповедано составить в любви «одну плоть» (Быт 2:24).

О высоком значении брака свидетельствует то, что в Библии брачный союз символизирует отношение Бога к народу, Христа к Церкви (Ос; Еф 5:22). Христос Спаситель подтверждает святость брака, установленную в Ветхом Завете (Мф 19:3).

В идеале христианский брак нерасторжим; расторжение его стало возможным лишь как уступка «жестокосердию» людей (Мф 5:31-32; 19:3-12).

О церковном благословении брака впервые говорит сщмч. Игнатий Антиохийский (+107г.). В древней Церкви форма таинства сводилась к совместному причащению вступающих в брак, с 4 в. возникает обряд Венчания, а в 10 в. складывается его чинопоследование.

Церковь смотрит на брак не как на союз психологически совместимых людей, а как на подвиг, на школу любви. И если уж ты решился соединиться с человеком, то должен эту школу пройти до конца.

протоиерей Аркадий Шатов

Цель и смысл Таинства Брака

Брак, по христианскому взгляду, есть великая тайна единения двух душ в образе единения Христа с Церковью (см. Апостол, читаемый на венчании — Еф. зач. 230).

Брак — это домашняя Церковь, первая школа любви. Любовь, здесь воспитавшись, должна потом выйти из круга семьи на всех. Эта любовь — одна из задач брака, которая и указывается в молитвах в самом чине венчания: Церковь молится, чтобы Господь подал брачующимся жизнь мирную, единомудрие, «единомыслие душ и телес», друг ко другу любовь в союзе мира, исполнил «домы их пшеницы, вина и елея и всякия благостыни, да преподают и требующим» и, имея всякий достаток, изобилуют на всякое дело благое и Богу благоугодное, да «благоугодивше пред Богом возсияют, яко светила на небеси, во Христе Господе нашем».[6]

Православное понимание любви и брака и их подмены

из статьи
архиепископа Тобольского и Тюменского Димитрия

Сейчас за любовь часто принимают влюбленность, а этого душевного (не духовного) чувства отнюдь недостаточно для подлинной семейной жизни. Влюбленность может сопутствовать любви (впрочем, не обязательно) – но она слишком легко проходит; и что тогда? «На каждом шагу мы имеем случаи, когда люди сходятся в браке, потому что «влюбились» один в другого, но как часто и такие браки бывают непрочны! Часто такую влюбленность называют «физиологической». Когда «физиологическая влюбленность» стихает, люди, сошедшиеся в браке, либо нарушают верность, сохраняя внешние брачные отношения, либо разводятся» (1).

Как к браку относится Церковь?

Церковь видит в браке тайну любви – любви не только человеческой, но и божественной.

Сама по себе брачная любовь в отношении супругов друг к другу таинственна и имеет оттенок обожания. «Брачная любовь есть сильнейший тип любви. Сильны и другие влечения, но это влечение имеет такую силу, которая никогда не ослабевает. И в будущем веке верные супруги безбоязненно встретятся и будут пребывать вечно со Христом и друг с другом в великой радости»,– пишет Златоуст. Кроме этой стороны брачной любви есть в ней и другая не менее важная.

«Христианская брачная любовь есть не только радость, но и подвиг, и не имеет ничего общего с той «свободной любовью», которая по распространенному легкомысленному взгляду, должна заменить будто бы устаревший институт брака. В любви мы не только получаем другого, но и всецело отдаем себя, и без полной смерти личного эгоизма не может быть и воскресения для новой вышеличной жизни… Христианство признает только любовь, готовую на неограниченные жертвы, только любовь, готовую положить душу за брата, за друга (Ин. 15, 13; 1 Ин. 3, 16 и др.), ибо только через такую любовь отдельный человек возвышается до таинственной жизни Святой Троицы и Церкви. Такова же должна быть и брачная любовь. Христианство не знает иной брачной любви, кроме любви, подобной любви Христа к Своей Церкви, Который предал Себя за нее (Еф. 5, 25.)» (2).

Святитель Иоанн Златоуст в своих вдохновенных проповедях учит, что муж не должен останавливаться ни перед каким мучением и даже смертью, если это нужно для блага жены. «Я считаю тебя драгоценнее души своей», – говорит муж жене у Златоуста.

Таинство Священства совершается только над лицом мужского пола, принадлежащим к клиру, православно верующим, состоящим в первом браке, освященном Церковью, или принявшим монашеские обеты.

Таинство Священства возводит в одну из трех степеней церковной иерархии: диакона, пресвитера и епископа.

Рукоположение в диаконы совершается из иподиаконов, в священники – из диаконов, в архиереи – из монашествующих священников (архимандритов). Соответственно этому существуют три чина Рукоположения.

Все таинства значительны, конечно, тем не менее, всякое Таинство имеет всегда конкретное обращение к какому-нибудь человеку для его спасения. В крещении или венчании, соборовании или покаянии, каждый раз имеется в виду польза отдельного человека, благодатный дар, который необходим для его спасения. Хиротония же имеет главным образом целью не освящение данного человека для его спасения, а посвящение его для служения Церкви, для служения спасения других людей. Всякое таинство совершается Церковью, полнотой церковной, но в отличие от других таинств (кроме Литургии, которая есть таинство таинств, и есть таинство Церкви) таинство Хиротонии всегда воспринималось как особое общецерковное дело.

В Таинстве Священства через святительское рукоположение на правильно избранного нисходит Дух Святый и поставляет его совершать Таинства и пасти стадо Христово.

От этого момента начинается не жизнь, а житие; не деятельность, а служение; не разговоры, а проповедь; не немощь долголетнего расслабленного, а дерзание друга Христова, «забвение задняго и простирание вперед» (Флп. 3, 13), царство благодати, вечности и распятия Христу.